Она как Пьеро, застывший между сценой и кулисами: яркий грим и чёткий взгляд, но в отражении появляется другая, более уязвимая версия её самой. Граница между лицом и отражением размывается, и уже невозможно понять, где спектакль, а где настоящее чувство. Эта работа о том, каково это — смотреть себе в глаза, когда маска ещё на месте, но больше не защищает, а только подчёркивает трещины под ней.